У Вас отключён javascript.
В данном режиме, отображение ресурса
браузером не поддерживается
Привычный всем мир сгорел в огне. Ядерная война не только уничтожила миллионы жизней, но и разделила общество на простых людей и совершенно иных. От городов остались лишь руины. Теперь каждый выживает как хочет, и все знают, что новый мир слишком жесток и беспощаден. Главное теперь - выживание. Даже если ты обычный человек, и нет особых навыков и умений, ты обязан попытаться выжить. Шанс на выживание есть всегда и у всех.
Январь-февраль, 2024 года
Постапокалиптика, выживание
камерный проект, пассивный мастеринг; эпизоды; NC-17 (18+);
Дэвид
Дэв
Главный администратор, дизайнер. Можно обратиться по всем вопросам

After Us

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » After Us » Принятые анкеты » Bast Hathor [мутант] - мутант-одиночка


Bast Hathor [мутант] - мутант-одиночка

Сообщений 1 страница 2 из 2

1

1.  NAME SURNAME | ИМЯ ФАМИЛИЯ
Bast Hathor / Баст Хатхор

2. ВОЗРАСТ И ДАТА РОЖДЕНИЯ
01.03.1988 г., 35 y.o.

3. РОД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
До Третьей мировой – преподаватель социологии в Институте конфликтов Денверского Университета. После – мутант, пытающийся выжить в одиночку.

4. МЕСТО РОЖДЕНИЯ | МЕСТО ПРОЖИВАНИЯ
Родился в городке Эванс штат Колорадо, после окончания школы, отправился учиться в колледж в Денвере, а затем и в институт, где и остался по окончании учебы преподавать. После ядерной зимы вернулся в Эванс. Вернее, на то место, где остались руины от этого поселения. Живет в уцелевшем подвале одного из домов.

5. ВНЕШНОСТЬ
• Прототип внешности: Domhnall Gleeson
Взгляд всегда настороженный, недоверчивый. Выражение лица хмурое.

6. ИСТОРИЯ
•  Родственники:
Сирота. Приёмная семья мертва.

Баст Хатхор. До мутации Бакстер Хатхор. Имя «Баст» позаимствовал из мифологии, посчитав, что оно больше подходит тому существу, в которое я превратился в результате мутации.
Я родился в небольшом городке Эванс недалеко от Денвера в штате Колорадо.
Сколько помнил себя, воспитывался в большой приёмной семье. Для опекунов орава детей была просто работой, источником дохода и не более. Потому о заботе и ласке, тёплых семейных отношениях я имел представление только по книжкам, которые читал в огромном количестве и практически без разбора, с тех пор как научился складывать слоги в слова. Между детьми в семье царило нездоровое соперничество, которое активно поощрялось приёмными родителями – по их мнению, пробить себе дорогу в жизни могли только те, кто умеет работать локтями. И я, не наделенный ни хитростью, ни силой, ни способностями к дипломатии, замкнутый и тощеватый рыжий мальчишка часто оставался не у дел, порой даже без куска хлеба. Семья научила меня лишь одному – не доверять никому, предполагая в каждом врага. Кто знает, возможно благодаря именно этому я до сих пор жив...
Понимая, что моим шансом вырваться из этого многоголосого ада, где нет и квадратного дюйма личного пространства, было лишь поступление в колледж, я, насколько это было возможно, налегал на учёбу.
Четыре человека на комнату в общежитии – после «отчего дома» условия казались поистине королевскими. Однако, привычку держаться особняком пришлось корректировать. Тщательно работая над своей социальной маской, я добился определённых успехов. Всеобщим любимцем и душой компании, конечно, не стал, но утвердился в глазах многих как приятный молодой человек и нескучный собеседник.
Окончив колледж, а за ним и университет, получил предложение остаться там же в роли преподавателя и стал вести социологию в Институте конфликтов. По-настоящему счастливым ощущал себя, когда запирал за собой дверь выделенной мне университетом отдельной квартиры, оставляя снаружи весь этот назойливый мир, а заодно и свою маску.
Все закончилось в одночасье, когда прогремели взрывы третьей мировой. Снова голод и самое страшное – теснота бомбоубежища, которое пришлось делить с кучкой коллег долгую ядерную зиму. Нас спасли хранившиеся там припасы для столовой бывшего когда-то многотысячным университета. И, пожалуй, огромные крысы, которые стали частью рациона, когда основной провиант закончился.
Для многих этот бетонный мешок стал последним пристанищем. Для скорби и церемоний было не время и не место...
Окончание холодов не принесло спасения. И свою лепту в жуткую человеческую жатву внесла неизвестная зараза, уничтожившая почти всех моих коллег женского пола. Кто-то из нас, теперь уже в малом количестве оставшихся в живых в убежище Денверского университета, сошёл с ума, кто-то ушёл в поисках более крупных группировок в город. Я же решил вернуться в Эванс. Нет, это не было тоской по малой родине и стремлением к корням. По моим предположениям, почти наверняка, городок теперь необитаем. Я хотел окопаться там, поселиться в уединении, чтобы не бояться, что кто-то из окружающих, окончательно свихнувшись, размозжит мне голову, или в случае наступления еще более голодных времен меня попросту сожрёт. Доверять можно только себе. Особенно, когда ты слаб.
Раздобыв ржавый велосипед, я каким-то чудом добрался без приключений до родного городка за пять часов. Дважды, правда, пришлось прятаться в придорожных кустах вместе со своим нехитрым транспортом, завидев далеко впереди встречных прохожих. Возможно, они и не представляли опасности, но в университетское убежище доходили слухи о безжалостных мутантах, зомби-зеро и жестоких бандитах и мародерах. Поэтому посчитал, что лучше избегать каких-либо встреч.
Хорошо зная городишко, соблюдая меры предосторожности, пробрался к руинам некогда огромного особняка. Я хорошо помнил, что за хозяином этого дома в свое время прочно закрепилась дурная слава наркоторговца. Местные шушукались, что в обширных подвалах под особняком размещалась целая лаборатория, где денно и нощно в десятки рук изготавливалось дурманящее зелье. Но у полиции никогда не возникало вопросов к владельцу шикарного коттеджа, и посему слухи так и продолжали оставаться всего лишь слухами. Если подземные помещения действительно существовали, они могли стать для меня надежным укрытием, пристанищем, если угодно, домом, в тех условиях, в которых сейчас приходилось существовать.
Мне повезло. В течение нескольких дней, разбирая завалы разрушенного особняка и изредка забираясь подремать вполглаза в какой-нибудь укромный уголок на развалинах, обнаружил вход в подвал. Подземелье уцелело. Я постарался сохранить первозданный беспорядок на поверхности, чтобы никому и в голову не пришло, что это место отныне обитаемо.
Теперь у меня был кров. А за провизией делал вылазки по окрестностям.
При тщательном осмотре своих подземелий мне удалось обнаружить тайник, где лежали тугие белые свертки с сыпучим веществом. После того как я, обмакнув в один из пакетов палец, бездумно облизал его, пара дней напрочь выпали из моей памяти. Я парил в чудном радужном мире, однако после меня таки настигла суровая действительность.
В изрядно подчищенных еще до моего появления разваленных зданиях городка в скором времени стало трудно найти хоть какую-то еду. Голод пересилил страх и однажды заставил выйти на контакт с мародером-одиночкой, которого довольно продолжительное время наблюдал в своих «владениях». Он несколько раз в неделю, видимо по какому-то своему маршруту, мимоходом наведывался в городишко, выискивал пару-тройку мало-мальски ценных вещей и двигался дальше. Наш договор был прост: в условленном месте я оставлял ему пакетик с дурью, а он взамен клал туда какой-нибудь провиант. Но, как и следовало ожидать, это продолжалось недолго. В очередной раз оставив закладку, я не обнаружил на её месте ничего. Первой мыслью было дождаться следующего визита своего «партнёра» и спросить с него за обман. Но природная робость заставила меня искать ему оправдание, только бы не выходить на открытый конфликт. Я уговорил себя, что, возможно, оставленную мне еду стащила какая-нибудь живность.
Следующий пакет ожидал моего визави в условленном месте как обычно. Но и я притаился неподалеку, наивно предполагая, что мастерски замаскирован и могу незаметно наблюдать за действиями мародера. Готов ли был я в случае обмана вступить в драку, чтобы вернуть своё? Не знаю. Проверить это мне не довелось. Мошенник появился примерно когда и ожидалось, однако дурь не взял, а принялся ошиваться рядом. Лежать неподвижно вскоре стало невыносимо. Мародер, тоже устал изображать невозмутимость и начал нервно озираться по сторонам. Догадка заставила моё сердце сжаться от леденящего ужаса: он кого-то ждал, он был не один! Надо как можно скорее убираться, пока не появились другие бандиты и не наткнулись меня, обыскивая развалины. Я, как показалось мне, аккуратно покинул свое убежище и замирая от страха покрался в сторону жилища. Вздох облегчения, готовый вырваться из моей груди, когда я коснулся камня, прикрывавшего вход в подвал, мгновенно превратился в полный боли хрип. Мощные руки опрокинули меня спиной на камни, от коротких, но сильных ударов в лицо пред глазами в дикой пляске закружились цветные пятна. Сквозь гулкий шум, разлившийся в черепной коробке, я услышал требовательный голос: «Где? Показывай, где?». При всем желании внятного ответа у меня не получилось. Вместо слов изо рта с бульканьем выкатывались кровавые слюни вперемешку с острым костяным крошевом, в которое превратились передние зубы. Тряхнув, как тряпичную куклу, мародеры швырнули меня вниз в открывшийся проход. Полностью потеряв ориентацию в пространстве, чувствуя только боль, сквозь пульсирующую пелену я смотрел как перед моим лицом мелькают шагающие ноги. Видимо меня не церемонясь тащили по полу, походя осматривая подвальные помещения. У лестницы, ведущей на следующий уровень подземелья, мародеры остановились, грязно ругаясь, – в конце, у самого ее подножия, луч фонаря выхватил бликующую черную жижу, залившую все пространство внизу. Мои ноги потеряли опору и ворот рубахи сильно сдавил горло – меня подняли за шкирку и грубо встряхнули, настойчиво требуя что-то.
«Кончай возиться с этой дохлятиной, я нашел!» - эхом отразился от стен подземелья довольный голос. На мою голову обрушилось еще несколько массивных ударов, что-то теплое и липкое залило и так почти невидящие глаза, поползло за шиворот. Окровавленным комом я покатился вниз по лестнице. Тьма накрыла меня окончательно…

Отвратительный болотный запах забивал нос и глотку. Чёрт возьми, как избавиться от него? Я сел и огляделся. Абсолютно точно было темно, но также точно я видел очертания всех предметов. Странно…
По мере того, как возвращалось сознание, накатывала и липкая волна страха, словно эхо на произошедшие события. А когда они были? Сегодня? Вчера? Руки боязливо потянулись к голове – ни ран, ни крови не было. Я нащупал только остатки вонючей грязи, налипшие в волосах. А не употребил ли я часом сам «волшебного порошка», когда нес его на обмен? Помню, что нет. Но как тогда объяснить происходящее?
Я стал на ноги, но поскользнувшись на разводах жижи, чтобы не упасть, крепко вцепился когтями в деревянные перила. Когтями?! Из горла рванулось испуганное шипение, и я тут же прикусил язык. Непомерно длинный и шершавый язык…
Паника захлестнула и, забыв о возможном пребывании в моем укрытии убийц, в несколько шагов я вылетел на верхний ярус подвала. Из помещения недалеко от входа раздавались сопение и храп. Слышал я это так, словно стоял совсем рядом со спящими и точно определил, что их было трое… Нос уловил запах дури.
Следующей мыслью было бежать. Без оглядки. Скорее. Подальше отсюда. Но внутренний голос спокойно констатировал: чтобы покинуть подвал в любом случае нужно минуть дверь в злосчастную комнату. Он же сообщил, что мои мучители крепко спят. Кажется, я слышал даже замедленный ритм их сердец…
Вместо того, чтобы прошмыгнуть мимо, я неожиданно для себя бесшумно вошел в комнату. Как во сне я протянул руку к ближайшему из дрыхнущих под кайфом мародеров и молниеносно полоснул его когтями по горлу. Он не успел издать ни звука, только дробный стук крупных алых капель по полу тугими ударами ворвался мне в уши. Вместо ожидаемого приступа тошноты в животе вдруг приятно заурчало и рот наполнился слюной…

Уже несколько недель я существовал в этом театре абсурда, устало ожидая, когда реальность вновь станет адекватной (если это возможно в мире после апокалипсиса). Впрочем, пищей все это время я был обеспечен с лихвой. Мародеров дважды приезжали искать. На этих глупых крыс было так легко охотиться, когда они порознь бродили в темноте…

7. НАВЫКИ и УМЕНИЯ
Человеческая жизнь ничему меня не научила. Зато приобретенные после мутации рефлексы и способности сделали мою новую жизнь совсем иной. Теперь я охотник, но по-прежнему никогда не лезу в открытые конфликты. Мой конёк – внезапные бесшумные нападения в темноте, диверсии, если угодно. Но я не агрессивен, я лишь защищаю себя и никогда не нападаю без причины.

8. МУТАЦИИ
Изменения, привнесенные мутацией, с первого взгляда можно не заметить. Одно из самых существенных – острые когти из-под ногтей – появляются только в экстремальных случаях: в бою, при необходимости карабкаться куда-либо. Благодаря мутации появились сверхчувствительные обоняние и слух, способность видеть в темноте, бесшумная походка. Девайс, которому пока не найдено применение – длинный шершавый кошачий язык, также незаметный с первого взгляда.

9. ДОПОЛНИТЕЛЬНО
-

10. СВЯЗЬ С ВАМИ
https://vk.com/id534110561

Отредактировано Bast Hathor (2021-01-12 10:47:05)

+3

2

Добро пожаловать на After Us
Пожалуйста посетите эти темы:
Заполнение личного звания
Поиск партнеров для игры
Занятые внешности
А так же создайте свое личное дело здесь, куда внесете хронологию и отношения, следуя правилам в шаблоне.

0


Вы здесь » After Us » Принятые анкеты » Bast Hathor [мутант] - мутант-одиночка


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно